Кодекс чести Вустеров - Страница 48

Она поджала губы.

- Получишь её завтра: если Гарольд доложит мне, что ты был паинькой.

- Я получу её сейчас.

- Ха, и ещё раз ха.

- Твои хаханьки волнуют меня как прошлогодний снег. Повторяю, я получу её сейчас. А если нет, я пойду к старине Свинке и всё ему выложу.

- Что ты ему выложишь?

- Я всё ему выложу. Не сомневаюсь, он находится под впечатлением, что я согласился ему помочь исключительно по доброте душевной, чтобы выручить из беды старого друга. Убеждён, о записной книжке Гусика ты и словом не обмолвилась. Я пришёл к данному выводу, наблюдая за твоим поведением. Когда я собирался упомянуть о записной книжке, ты смутилась. Ты сразу заговорила на другую тему, испугавшись, что Свинка начнёт расспрашивать, о чём идёт речь, и, узнав факты, заставит тебя поменять решение.

Её глаза блеснули, и я понял, что Дживз был прав на все сто.

- Глупости, - сказала она, но явно неуверенно и с дрожью в гол.

- Да? Ну, тогда я пошёл. Поговорю со Свинкой.

Я сделал несколько шагов в сторону двери, и, как и ожидалось, она умоляюще меня окликнула.

- Нет, Берти! Не ходи!

Я вернулся.

- Ах вот как! Значит, ты признаешь, что Свинка ничего не знает о: потрясающее словечко, которое употребила тётя Делия, разговаривая о сэре Уаткине Бассете, пришло мне на ум, - :твоей гнусности?

- Не понимаю, почему гнусности.

- Зато я понимаю. И Свинка тоже поймёт, когда изложу ему суть дела, потому что из нашего викария высокие моральные принципы так и сыплются. - Я вновь сделал ш. к двери. - Ладно, мне пора.

- Берти, подожди!

- Ну?

- Берти, миленький:

- Я тебе не миленький. Тоже мне, нашла миленького! Никакие миленькие тебе не помогут. Поезд ушёл.

- Но, Берти, миленький, я должна тебе всё объяснить. Конечно, я не посмела рассказать Гарольду о записной книжке. Он закатил бы мне жуткий скандал, обвинил бы во всех смертных грехах, да я и сама понимаю, что сыграла с тобой злую шутку. Но что мне оставалось делать? Разве был другой способ заручиться твоей помощью?

- Можешь не сомневаться, не было.

- Но ведь ты нам поможешь, правда?

- Даже не надейся.

- Я так на тебя рассчитывала:

- Само собой, но твои расчёты не оправдались.

Должен заметить, что где-то после второй или третьей фразы нашего диалога её глаза начали увлажняться, губы задрожали, и так называемая жемчужная слеза воровато поползла по щеке, постепенно превращаясь в ручеёк, который, в свою очередь, превратился в бурную реку, как бывает, когда прорвёт плотину. Вкратце сообщив мне, что лучше бы она умерла, и что я буду выглядеть как последний болван, когда, глядя на её хладный труп, неожиданно пойму, что она сыграла в ящик из-за моей бесчеловечности, девица бросилась на кровать и начала сопеть и хлюпать носом.

Совсем недавно Стефи уже демонстрировала своё умение рыдать взахлёб, и, если помните, это выбило меня из колеи. Честно признаться, сейчас я тоже почувствовал себя неуютно и принялся нервно теребить галстук. Кажется, я уже упоминал, что женская печаль действует на Вустера определённым образом.

- Хлюп, - не унималась девица.

- Но, Стефи: - сказал я.

- Хлюп: хлюп:

- Но, Стефи, старушка, подумай хорошенько. Будь умницей. Не можешь же ты всерьёз рассчитывать, что я стащу для тебя кувшинчик?

- От этого зависит вся наша хлюп.

- Возможно. Но, послушай. Ты просто не в курсе. Твой проклятущий дядя следит за мной как удав за кроликом. Только и ждёт, когда я оступлюсь. И в любом случае дело никогда не выгорело бы, потому что ты подключила к нему Свинку. Я ведь уже говорил, что из Свинки преступник, как из ветра шуба. Не знаю как, но он найдет способ всё испортить. За примером и ходить далеко не надо. Сама видела: он даже с лестницы не смог спуститься, чтоб не грохнуться.

- Хлюп.

- И вообще, советую тебе подвергнуть твой план самому тщательному анализу. Ты считаешь, что гвоздь программы, это когда Свинка ворвётся к сэру Уаткину весь в крови и сообщит, что расквасил мародёру нос. Ну, а дальше? «Ха! заявит твой дядя, который, несомненно, разбирается в уликах не хуже кого другого. - Значит, нос? А подать мне сюда распухший нос!» И, первым делом, домочадцы наткнутся на Бертрама с носом до ушей. Тебе кажется, сэр Уаткин не сделает надлежащих выводов?

Я закончил блестящую, - надеюсь, вы со мной спорить не станете, - речь в свою защиту ни капельки не сомневаясь, что девице ничего не остаётся, как покорно вздохнуть и сказать: «Ну, ладно. Теперь я поняла. Должно быть, ты прав». Но, как ни странно, хлюпанья продолжались, и я обратился к Дживзу, который до сих пор хранил вежливое молчание.

- Ты следил за ходом моей мысли, Дживз?

- Безусловно, сэр.

- Ты согласен, что вышеуказанная программа действий, если привести её в исполнение, закончится полным провалом?

- Да, сэр. Вне всяких сомнений, она трудно выполнима. Если позволите, я мог бы предложить вам альтернативный план.

Я уставился на толкового малого.

- Как?! Ты хочешь сказать, что нашел решение проблемы?

- Да, сэр.

Стефи наконец-то отхлюпалась. Думаю, никто в мире, кроме Дживза, не смог бы угомонить её с такой быстротой. Она уселась на кровати, глядя на своего спасителя с надеждой во взоре.

- Дживз! Это правда?

- Да, мисс.

- О, боже! Ты просто чудо!

- Благодарю вас, мисс.

- Что ж, Дживз, выкладывай, - сказал я, закуривая ещё одну сигарету и с облегчением опускаясь в кресло. - Будем надеяться, ты не ошибся, хотя лично я не вижу выхода из сложившейся ситуации.

- Мне кажется, его можно найти, сэр, если посмотреть на дело с точки зрения психологии.

- Ах, психологии?

- Да, сэр.

- Психологии индивида?

- Совершенно верно, сэр.