Кодекс чести Вустеров - Страница 60

- Понятно. И?:

- Я попытался объяснить ему, что намерен определить, как полная луна влияет на любовную жизнь тритонов в брачный период. Лицо у него странно изменилось, он задрожал мелкой дрожью, а затем сообщил мне, что выдернул из ванной пробку и спустил всех моих тритонов в канализацию.

Мне показалось, в этот момент Гусик собрался броситься на мою кровать и отвернуться лицом к стене, но я быстро его отвлёк. Я был намерен строго придерживаться res.

- Ну, а дальше?

- Я выдал ему всё, что о нём думал. Я обозвал его всеми нехорошими словами, какие знал, и теми, о которых даже не подозревал, что знаю. Должно быть, до поры до времени они хранились в моём подсознании. Сначала я чувствовал некоторую неловкость, потому что рядом со мной сидела Медлин, но он довольно быстро отправил её спать, и тогда я смог развернуться по-настоящему. А когда я умолк, чтобы перевести дыхание, он заявил, что запрещает Медлин выходить за меня замуж, и свадьба отменяется. Мне стало так нехорошо, что я вызвал Баттерфилда и велел ему принести мне стакан апельсинового сока.

- Апельсинового сока?

- Мне нужно было встряхнуться.

- С помощью апельсинового сока? В такую-то минуту?

- Я чувствовал, он мне поможет.

Я пожал плечами.

- Тебе лучше знать.

Само собой, ещё одно доказательство моей правоты, ведь я всегда утверждал, в семье не без урода.

- Честно признаться, я и сейчас не отказался бы выпить.

- Бутылка с соком у твоего локтя.

- Спасибо: Ах! То, что надо.

- Пей, не стесняйся.

- Нет, спасибо. Я знаю, когда мне хватит. Такие вот дела, Берти. Он отменил свадьбу, и теперь я лихорадочно думаю, как бы его умиротворить. Понимаешь, я не только его обозвал:

- А как ты его обозвал?

- Ну, гнидой, если мне не изменяет память. И ещё псом. Да, точно, я назвал его шелудивым псом. Но он бы меня простил, как пить дать, простил, если б я не начал издеваться над его кувшинчиком для сливок.

- О, боже!

Восклицание вырвалось у меня невольно, потому что внезапно мне в голову пришла гениальная мысль. Уже в течение нескольких минут я использовал мощный вустерский интеллект для решения гусиковой проблемы, а когда Вустеры пускают в ход свой интеллект, они щёлкают самые сложные проблемы как орешки. Вот и сейчас при упоминании о кувшинчике для сливок мои мозги встрепенулись, подобно гончей, унюхавшей след, и понеслись вперёд за добычей.

- Да. Зная, как он ценит своё приобретение, и желая уколоть побольнее, я заявил, что это - современное датское серебро. Ещё из вчерашних разговоров мне стало ясно, что ничего оскорбительнее в адрес кувшинчика я сказать не мог. «Тоже мне знаток! - вскричал я. - Это такой же восемнадцатый век, как я китайский император. Грубый датский новодел!» Он посинел, потом позеленел и проорал нечто вроде того, что свадьба состоится только через его труп.

- Послушай, Гусик, - небрежно сказал я. - Зря ты так убиваешься. Я знаю, как тебе выкрутиться.

Лицо его озарилось, а на губах заиграла счастливая улыбка. Совершенно очевидно, гусиков оптимизм поднял голову и задрыгал ногами от радости. Данный Финк-Ноттль вообще был по натуре оптимистом. Тот, кто слышал его речь перед учениками классической средней школы в Маркет Снодсбери, помнит, что он долго уговаривал шалопаев весело идти по жизни и никогда не становиться пессимистами.

- Да, я нашёл решение проблемы. Ты запросто поправишь свои дела, если умыкнёшь кувшинчик для сливок.

Губы у него приоткрылись, и я решил, придурок сейчас спросит «а?» или «что?», но я ошибся. Молчание и несколько пузырей - видимо, на большее он был не способен.

- Умыкание кувшинчика - твой первый и решительный шаг. Далее поставишь старикана в известность, что ему не видать кувшинчика как своих ушей, если он не согласится на твои условия. Уверяю тебя, папаша Бассет под чем угодно подпишется, лишь бы вернуть себе эту мерзопакостную корову. Ты ведь знаешь коллекционеров. Психи, все до единого. К примеру, мой дядя Том помешался на той же самой корове и мечтает о ней так страстно, что готов выменять её на своего неподражаемого повара Анатоля.

- Того, кто готовил в Бринкли, когда я там гостил?

- Того самого.

- Того, кто кормил нас nonnettes de poulet Agnes Sorel?

- Того, и никого другого.

- Послушай, ты не шутишь? Твой дядя считает, корова лучше Анатоля?

- Не веришь мне, спроси у тёти Делии.

- Тогда ты прав. Твой план поможет мне решить все вопросы, если, конечно, сэр Уаткин ценит свою безделушку так же, как твой дядя.

- Куда больше. Дживз тебе подтвердит, - сказал я, обращаясь за поддержкой к толковому малому, который появился неведомо откуда с бокалом бренди на подносе. - Сэр Уаткин Бассет отменил свадьбу, и я только что посоветовал Гусику стащить кувшинчик для сливок и не отдавать его до тех пор, пока папаша не утихомирится. Как думаешь, Дживз? Сработает?

- Безусловно, сэр. Если вышеуказанный objet d`art окажется в распоряжении мистера Финк-Ноттля, мистер Финк-Ноттль сможет диктовать любые условия. Остроумный план, сэр.

- Спасибо, Дживз. Да, план недурён, в особенности если учесть, что мне пришлось составлять его на ходу и прорабатывать стратегию, сам понимаешь, с лёту. Если б я был на твоём месте, Гусик, я не стал бы медлить.

- Прошу прощенья, сэр.

- Ты, кажется, что-то сказал, Дживз?

- Да, сэр. Я лишь хотел поставить вас в известность, что прежде чем мистер Финк-Ноттль начнёт действовать, ему необходимо будет преодолеть определённое препятствие.

- О чем ты, Дживз?

- Блюдя свои интересы, сэр Уаткин поставил констебля Оутса на стражу в той комнате, где находится коллекция.

- Что?!

- Да, сэр.

Лицо Гусика, до сих пор озарённое, мгновенно погасло, и он издал горлом звук, напомнивший мне шипение закончившейся граммофонной пластинки.