Кодекс чести Вустеров - Страница 40

- Вы и пальцем не тронете моего племянника.

- Я ему все кости переломаю.

- Даже не мечтайте. Какая наглость: Эй!

Резкий возглас, сорвавшийся с уст тёти Делии, было легко объяснить, так как Споуд, не обращая на её слова ни малейшего внимания, сделал резкое движение в мою сторону, ясно говорившее о его кровожадных намерениях.

Учитывая безумный блеск в его глазах, встопорщенные усы, скрежет зубов и сжатые в кулаки руки, данное движение должно было заставить меня отскочить в сторону с лёгкостью Нижинского, и если б диктатор бросился на меня несколькими минутами раньше, я, несомненно, упорхнул бы от него как птичка. Но я не шелохнулся. Не помню точно, скрестил ли я руки на груди, но, можете не сомневаться, на губах моих блуждала лёгкая, презрительная улыбка.

А дело в том, что коротенький слог «эй» сделал то, чего я не смог добиться в течение четверти часа, как ни напрягал свои мозги, а именно: выдернул, так сказать, затычку из фонтана памяти. Всё, что говорил мне Дживз, нахлынуло на меня приливной волной. Только что в моей черепушке была полная пустота, а в следующую секунду тот самый фонтан заработал как чёрт-те что. Со мной часто такое бывает.

- Минутку, Споуд, - спокойно сказал я. - Одну минутку. Прежде чем вы сделаете очередную глупость, хочу поставить вас в известность, что я всё знаю об Эйлали.

Это было бесподобно. Я почувствовал себя как один из тех деятелей, которые нажимают на кнопки и взрывают мины. Если б не моя непоколебимая вера в Дживза, я был бы потрясён тем, как доморощенный диктатор отреагировал на моё сообщение. К гадалке не ходи, его шарахнуло, лучше не придумаешь. Он отпрянул от меня, словно его кипятком окатили, изменился в лице, а во взгляде его отразились ужас и тревога.

Создавшаяся ситуация живо напомнила мне одно событие прежних лет, когда я учился в Оксфорде, и сердце моё было молодо. Однажды я прогуливался с девицей как-там-её по берегу реки, когда, откуда ни возьмись, здоровенная псина помчалась к нам на галопе, исходя истошным лаем и явно намереваясь истратить на нас запас своих сил. По правде говоря, я уже вручил свою душу господу и распрощался с тридцатью шиллингами, - ценой моих старых, добрых брюк, - когда девица с необычайным присутствием духа в последнюю секунду раскрыла свой японский зонтик прямо в морду зверюге, после чего та проделала три кульбита, поджала хвост и ретировалась.

Родерик Споуд не делал кульбитов и не поджимал хвоста, но выглядел он точь-в-точь как побитая собака, не сомневайтесь в этом ни на минуту. Сначала у него отвисла нижняя челюсть. Затем он прошептал: «Да?» Потом губы его искривились в жалком подобии улыбки, после чего он сглотнул шесть, - а может семь - раз, будто в горле у него застряла рыбья кость. И, наконец, он заговорил. А когда он заговорил, голос его напомнил мне самое нежное воркованье голубя, причем хорошо воспитанного голубя, которое я когда-либо слышал.

- Правда? - сказал он.

- Святая правда, - подтвердил я.

Догадайся он спросить меня, что я о ней знаю, мне пришлось бы туго, но диктаторам, видимо, догадливость ни к чему.

- Э-э-э: а как вы узнали?

- Воспользовался одним из своих методов.

- Да?

- Да.

Он снова умолк, затем заскользил ко мне, - я не шучу, именно заскользил, чего я никак не ожидал от такой туши.

- Вы ведь никому не скажете, Вустер? Вы ведь никому не скажете, правда, Вустер?

- Не скажу:

- Спасибо, Вустер, спасибо.

- :на том условии, - продолжал я, - что вы прекратите безобразничать и устраивать: какое слово тут подходит?

Он скользнул ко мне почти вплотную.

- Конечно, конечно. Я вел себя опрометчиво. - Он вытянул руку и погладил меня по рукаву. - Кажется, я помял ваш фрак, Вустер? Мне очень жаль. Я забылся. Больше этого не повторится.

- Ещё бы повторилось! Боже великий! Впервые вижу, чтобы парней хватали за фраки и грозили переломать им все кости.

- Простите, Вустер, простите. Я был неправ.

- Ещё бы вы были правы! Если будете хулиганить, я приму самые строгие меры, Споуд.

- Да-да, понимаю.

- Ваше поведение мне сразу не понравилось. А как вы смотрели на меня за обедом? Думаете, я ничего не заметил? Глубоко заблуждаетесь. Я всегда всё замечаю.

- Конечно, конечно.

- К тому же вы назвали меня жалким, ничтожным червём.

- Я сожалею, что назвал вас жалким, ничтожным червём, Вустер. Я сказал, не подумав.

- Сначала думайте, потом говорите, Споуд. Это всё. Можете идти.

- Спокойной ночи, Вустер.

- Спокойной ночи, Споуд.

Склонив голову, он торопливо вышел из комнаты, а я повернулся к тёте Делии, которая до сих пор находилась на заднем плане и изредка издавала звуки, похожие на фырчанье велосипеда с моторчиком. Она посмотрела на меня так, словно увидела привидение. Ничего удивительного. Человека непосвящённого мой разговор со Споудом должен был потрясти, дальше некуда.

- Пошла бы я в:

К счастью, она не закончила фразу. Находясь в возбуждённом состоянии, моя тётя Делия частенько забывает, что она не в чистом поле на охоте, и существительное, которое она не договорила, могло оказаться слишком сочным, учитывая присутствие мужчины в нашей компании.

- Берти! Что происходит?

Я небрежно помахал рукой.

- О, ничего особенного, тётя Делия. Просто я поставил Споуда на место. Таких типов, как Споуд, надо держать в узде, не то они совсем обнаглеют.

- Кто такая Эйлали?

- Увы, к сожалению я не смогу удовлетворить твоего любопытства. За информацией по этому поводу ты должна обратиться к Дживзу, но он тоже тебе ничего не скажет, потому что правила строго-настрого запрещают членам клуба трепать языком и, вообще, болтать лишнее. Дживз, - продолжал я, отдавая должное честному малому, потому что Вустеры всегда отдают должное тем, кому положено, - совсем недавно доложил мне, что если я сообщу Споуду, будто всё знаю об Эйлали, он, если так можно выразиться, лопнет как мыльный пузырь. Заметь, именно как мыльный пузырь Споуд и лопнул, двух мнений быть не может. Что же касается вышеупомянутой, я даже представить себе не могу, с чем её едят. Можно лишь предположить, она - часть тёмного прошлого Споуда, которое не делает ему чести.